Benedict Venediktov
Рано или поздно, даже самые большие новогодние запасы оливье кончаются и возникает необходимость выйти "в люди". Впервые за несколько праздничных дней, глядишь на себя в зеркало - можно ли такое показывать согражданам или пожалеть их нервы? Впрочем, сегодня такой день, когда у всех на помятых (небритых) щеках блуждает беспричинная улыбка, а глаза тусклы, как у человека, пережившего сначало пожар, а потом наводнение, и никому нет дела до тебя, ты хоть голый выйди, никто не заметит.
В этот день, мы все, словно слепые котята: сначала - суметь бы дойти до магазина, а потом, неся в зубах заветную горбушку, из последних сил доползти домой. Не потеряться - уже подвиг. Вернуться с добычей - вдвойне.
Если бы это было возможно, я бы вместо себя в магазин за хлебушком отправил своего кота Иванова, а рядом с ним, словно ангел-хранитель, побежал бы доберман Славко.
Он может, если что, и правильное направление указать и с продавцом о переспективах на новый урожай поговорить. Когда Славко открывает свой рот, полный зубов, как у крокодила, его собеседники сразу замолкают и с трепетом ждут когда он выговорится. Ему, как президенту, никто не рискует возражать.
Первое января - это тот, может, единственный день в году, когда я сожалею, что коты не как люди. Однако, я не Булгаков, а мой Котега не сказочный Бегемот, так что надо самому идти.
Тридцать первого декабря в хлебные киоски Луганска стояли длиннющие очереди за булками. Больше чем за водкой. В тот день я решил батоном не запасаться, поэтично подумав, что ни хлебом единым жив человек. Не должен человек свою драгоценную жизнь тратить на стояние в очередях.
Как показали дальнейшие события, я был излишне легкомысленен. Не так как профессор Плейшнер, конечно.
( Read more... )