Виктор Небоженко · «ЯДЕРНЫЙ ПУТИН».
May. 16th, 2022 08:48 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
don_katalanГоворят, что Путин, если будет катастрофически проигрывать войну с Украиной, то он, как «загнанная крыса», может решиться на самое страшное преступление и абсурдное действие -применить тактическое ядерное оружие против Украины или стран Восточной Европы.
Во- первых, Путин не только вечный лидер «путинской России», но и обычный 73(69)- летний старик со своим болячками и болезнями, который яростно цепляется за власть, и не собирается умирать раньше времени, ни на один час или день.
Хорошо видно, что Путин цепляется за свою жизнь, которая уходит от него быстрее, чем его могущественная власть над россиянами. При всей своей ненависти к Украине, как старческом маразме, Путин верит, что власть продлевает жизнь правителям.
Но Путин, как человек, который панически боится микробов, вирусов, ковида или банального отравления, тем более, боится ядерного конфликта.
Во-вторых, Путин чрезвычайно богат (триллион), так зачем ему, в ходе «ядерной дуэли» со всем миром, все это терять.
В-третьих, Путин уже начинает догадываться, что не он управляет миром, и Россией, а им манипулируют, те кто вокруг него прикидываются его соратниками, друзьями или слепыми исполнителями его воли. После нападения России на Украину и мощных международных санкций в процесс принятия решений вокруг Путина втягиваются все новые группы элиты — это, собственно, близкие соратники Путина типа Патрушева, российские олигархи, пострадавшие от санкций, чекисты, генералитет армии. А после провала блицкрига войны в Украине, Путин уже реально не лидер России и не арбитр элиты, а исполнитель чужой воли, которая постоянно меняется в Кремле в зависимости от того, кто в данный момент влияет на Путина. Вот почему стратегические цели Кремля и направление военного удара российских войск постоянно меняются – от тотального уничтожения Украины как независимого европейского государства до захвата Донбасса и Херсона и Одессы. Единственное, что остается в «распоряжении» Путина - это его требование победы над Украиной «любой ценой».
В-четвертых, в любом случае, все группы окружения Путина от «ястребов» до «голубей», которые влияют на решения Путина, не хотят погибать в ядерной войне и не допустят Путина до «ядерной кнопки», ибо он все равно уходит, а они остаются. Поэтому они не позволят Путину утащить их в прошлое вместе с собой.
=====
Vladimir Gel'man
В поисках виноватых в том, что произошло с Россией, Украиной и со всем миром после 24 февраля некоторые комментаторы обращают свои взоры на коллективный Запад, утверждая, что главной фатальной ошибкой с его стороны была недостаточная интеграция России в этот самый Запад, еще начиная с 1990-х годов. Вот если бы России пошли навстречу, приняли бы туда на ее (российских) условиях, то пошла бы музыка не та, заплясали лес и горы, etc. etc. Эта точка зрения глубоко ошибочна и концептуально, и фактически. Концептуально она исходит из представлений о том, что внешнеполитические факторы в политике в принципе могут замещать внутриполитические (а не выступать дополнением по отношению к ним). Между тем, в России уже в 1990-е годы были сформированы политические и институциональные основы строительства авторитаризма, и никакой Запад этому не только не мог, но и особенно не хотел мешать ни в 1993, ни в 1996 году, ни позднее. А фактически представления российских элит о механизме интеграции с Западом в 1990-е годы могут быть суммированы обращенным к Клинтону высказыванием Ельцина с призывом отдать ему Европу (под его, Ельцина, контроль – примерно с тем же, только иными словами обращался к США и Путин в своем ультиматуме в декабре 2021 года). Помощь со стороны стран Запада воспринималась в 1990-у годы российскими элитами, прежде всего, как средство удержания собственной власти (можно перечитать интервью министров гайдаровского правительства в книге под редакцией Авена и Коха), а сами российские элиты водили за нос западных доноров примерно так же, как это делали многочисленные получатели международной помощи в странах Африки (можно сравнить сходные описания России 1998 года у Гилмана и африканских стран у Истерли).
Иначе говоря, интегрировать постсоветскую Россию «по-хорошему» в 1990-е годы Запад не мог, прежде всего, из-за того, что в этом не были заинтересованы те, кто правил Россией. Была ли возможна интеграция России «по-плохому», то есть силовым путем, с навязыванием извне механизмов управления и «правил игры», ограничением суверенитета России и удержанием внешнего (в том числе военно-политического) контроля над страной на протяжении длительного времени? Думаю, скорее, нет, чем да. Поэтому не стоит перекладывать ответственность с одной больной головы на другую.
Во- первых, Путин не только вечный лидер «путинской России», но и обычный 73(69)- летний старик со своим болячками и болезнями, который яростно цепляется за власть, и не собирается умирать раньше времени, ни на один час или день.
Хорошо видно, что Путин цепляется за свою жизнь, которая уходит от него быстрее, чем его могущественная власть над россиянами. При всей своей ненависти к Украине, как старческом маразме, Путин верит, что власть продлевает жизнь правителям.
Но Путин, как человек, который панически боится микробов, вирусов, ковида или банального отравления, тем более, боится ядерного конфликта.
Во-вторых, Путин чрезвычайно богат (триллион), так зачем ему, в ходе «ядерной дуэли» со всем миром, все это терять.
В-третьих, Путин уже начинает догадываться, что не он управляет миром, и Россией, а им манипулируют, те кто вокруг него прикидываются его соратниками, друзьями или слепыми исполнителями его воли. После нападения России на Украину и мощных международных санкций в процесс принятия решений вокруг Путина втягиваются все новые группы элиты — это, собственно, близкие соратники Путина типа Патрушева, российские олигархи, пострадавшие от санкций, чекисты, генералитет армии. А после провала блицкрига войны в Украине, Путин уже реально не лидер России и не арбитр элиты, а исполнитель чужой воли, которая постоянно меняется в Кремле в зависимости от того, кто в данный момент влияет на Путина. Вот почему стратегические цели Кремля и направление военного удара российских войск постоянно меняются – от тотального уничтожения Украины как независимого европейского государства до захвата Донбасса и Херсона и Одессы. Единственное, что остается в «распоряжении» Путина - это его требование победы над Украиной «любой ценой».
В-четвертых, в любом случае, все группы окружения Путина от «ястребов» до «голубей», которые влияют на решения Путина, не хотят погибать в ядерной войне и не допустят Путина до «ядерной кнопки», ибо он все равно уходит, а они остаются. Поэтому они не позволят Путину утащить их в прошлое вместе с собой.
=====
Vladimir Gel'man
В поисках виноватых в том, что произошло с Россией, Украиной и со всем миром после 24 февраля некоторые комментаторы обращают свои взоры на коллективный Запад, утверждая, что главной фатальной ошибкой с его стороны была недостаточная интеграция России в этот самый Запад, еще начиная с 1990-х годов. Вот если бы России пошли навстречу, приняли бы туда на ее (российских) условиях, то пошла бы музыка не та, заплясали лес и горы, etc. etc. Эта точка зрения глубоко ошибочна и концептуально, и фактически. Концептуально она исходит из представлений о том, что внешнеполитические факторы в политике в принципе могут замещать внутриполитические (а не выступать дополнением по отношению к ним). Между тем, в России уже в 1990-е годы были сформированы политические и институциональные основы строительства авторитаризма, и никакой Запад этому не только не мог, но и особенно не хотел мешать ни в 1993, ни в 1996 году, ни позднее. А фактически представления российских элит о механизме интеграции с Западом в 1990-е годы могут быть суммированы обращенным к Клинтону высказыванием Ельцина с призывом отдать ему Европу (под его, Ельцина, контроль – примерно с тем же, только иными словами обращался к США и Путин в своем ультиматуме в декабре 2021 года). Помощь со стороны стран Запада воспринималась в 1990-у годы российскими элитами, прежде всего, как средство удержания собственной власти (можно перечитать интервью министров гайдаровского правительства в книге под редакцией Авена и Коха), а сами российские элиты водили за нос западных доноров примерно так же, как это делали многочисленные получатели международной помощи в странах Африки (можно сравнить сходные описания России 1998 года у Гилмана и африканских стран у Истерли).
Иначе говоря, интегрировать постсоветскую Россию «по-хорошему» в 1990-е годы Запад не мог, прежде всего, из-за того, что в этом не были заинтересованы те, кто правил Россией. Была ли возможна интеграция России «по-плохому», то есть силовым путем, с навязыванием извне механизмов управления и «правил игры», ограничением суверенитета России и удержанием внешнего (в том числе военно-политического) контроля над страной на протяжении длительного времени? Думаю, скорее, нет, чем да. Поэтому не стоит перекладывать ответственность с одной больной головы на другую.