Пра либерализм
Feb. 18th, 2016 08:11 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
don_katalanСТАНИСЛАВ КУКАРЕКА
В нашем общественно-политическом дискурсе с самим этим термином (как впрочем и с почти люым другим) связано столько разнообразных (и весьма контраверсийных) заблуждений а порою и прямых спекуляций, что использовать его по прямому назначению крайне затруднительно. Ну в лучшем случае - в качестве бранного слова. А в результате мы не можем не только вести хоть сколь-нибудь осмысленный диалог в обществе но и совершенно неспособны к усвоению мирового политического опыта и культуры. Что естественно приводит нас к культу Карго. Ибо невозможно построить реально летающий самолет считая термины “индуктивное сопротивление” или “скорость сваливания” бранными словами, попыткой оскорбить собеседника. А вот соломенный макет - сколько угодно.
Итак вспомним, какие эпитеты у нас привычно ассоциируются со словом “либерализм”? Ну для начала - “гнилой”. Мы не допустим гнилого либерализма, ага, это еще от большевиков нам наследство, от комиссаров в пыльных шлемах. Второй эпитет - “демократический”. Связь либерализма и демократии на самом деле далеко не очевидна, и мягко говоря не обязательна. Демократия вполне может быть тоталитарной тогда как либерализм может быть продуктом диктатуры, и это кстати не редко случается на практике. Я скажу более того, это встречается куда чаще (и работает куда лучше) чем собственно либеральная демократия, которая есть скорее сферическим конем в вакууме, недостижимой на практике (но простой для понимания) абстракцией. Эпитет “либеральная демократия” нам подарили рулевые перестройки, в те времена когда в наших (и ихних кстати тоже) мозгах царила девственная идеологическая пустота. И тут был использован просто древний и тупой рекламный трюк, “два-в-одном” и прочий “Хеденс-Шолдерс”. Это короче было чистое НЛП к политологии отношения не имеющее никакого, и именно в те годы Жириновский прославился как видный либерал-демократ. Такой себе он демократ, а либерал из него еще хуже, но сам термин - вполне удачно “застолбили”. Ну и наконец третья веха этого большого пути - “людоедский либерализм”. Это уже наследие “настоящих проффесионалов” и “крепких хозяйственников”, как общее определение посягательств на интересы трудового народа, и их (проффесионалов) отдельного места в жизни государства.
Все три определения не имеют ничего общего с действительностью, но как ни странно последнее их них таки наиболее адекватно. И не зря они его снабдили самым эмоциональным из эпитетов. Ибо таки да, либерализм и “проффесианалы” трудносовместимы. Не нужны они там. Отсюда и вся пролетарская ненависть, ну и “чаяния трудового народа” до кучи. как аргумент старый и испытанный. И тут генезис всех трех этих эпитетов, эволюция самого термина нам может помочь раскрыть истинное значение термина, на нашей собственной истории и опыте. Ибо иного опыта (и истории) у нас таки нет.
Итак, что же есть такое “либерализм” если уйти от всех тех привычных коннотаций? Это есть идеология ставящая во главу угла личные права и свободы граждан. Причем главным (если не единственным) образом - их негативные права. Все очень просто, но это только на первый взгляд. Привыкшие к торжеству коллективизма и прочим “групповым интересам” (к чему совки изрядно склонны) немедля воспринимают это все как эгоизм, и попытки поставить частный интерес выше общественного. Что возбуждает у них злобу и ненависть. Особенно при попытке использовать для защиты либеральных ценностей (то есть индивидуальных прав) государство, механизм общественный. Они это воспринимают как покушение на свое, родное, на тот самый “общественный механизм”, как попытку его у них попросту украсть. Такая точка зрения понятна, но она в корне ошибочна. Ибо тут для начала путать права и интересы, что совсем разное на самом деле. Не интересы индивидума защищает либерализм и уж тем более не противопоставляет их интересам “коллектива”, либерализм защищает именно права. Это разное. Особенно если речь идет о праве негативном (что для совка - китайска грамота вообще).
Но главное даже не в этом. Основная идея в том что индивидуальные права там трактуются как механизм достижения целей (интересов), и интересов в первую очередь коллективных, вот в чем фишка. Фишка которую так трудно понять (и принять) правоверному совку. Итого, индивидуальные права и свободы либералами видятся как непременное условие и фундамент существования тех самых общественных механизмов. Работоспособность которых совки пытались обеспечить через “руководящую и направляющую роль” и прочие формы насилия. Как раз то место что оказалось у совка самым слабым, та проблема которую они так и не смогли решить. И уэ тем более этих проблем не смог решить “постсовок”. Вот потому такую популярность получил термин “либерализм” в романтическом периоде перестройки, как раз тогда когда происходила “работа над ошибками”. Тогда проблема формулировалась довольно явно и прозрачно, и на нее почти нашли правильный ответ. Ключевое слово тут “почти”. Ибо дело так и не довели до конца, и даже до хоть какой нибудь практической отдачи. До необратимости процессов.
Вопрос стоял в замене самого фундамента общественных механизмов, что само по себе требовало их демонтажа. Ибо менять фундамент под живым зданием - это скорее цирковой номер, череватый неудачами и катастрофами, что собственно и произошло. И в результате здания разрушились, но вместо замены фундаментов их принялись спешно восстанавливать на старых, на тех самых тоталитарных принципах что нам достались еще от комиссаров в пыльных шлемах.
Комиссаров тоже можно понять. Задача перед ними стояла архисложная, и они вовсе не пытались построить “нормальные общественные механизмы”, они хотели “до основанья, а затем”. Они хотели строить общество нового типа. Но прежде чем построить даже общество - они хотели получить армию. Орудие мировой революции. И отказ от традиционных (то есть либеральных) принципов им тут казался вполне логичным, хотя-бы из принципов организации армии. Не зря это слово “армия” там звучало так часто, включая кстати и “трудовые армии”, и даже несчастных детей пытались организовать в форме квазимилитарных организаций а-ля пионерия. Они совершенно не собирались строить никакой устойчивой социальной и политической конструкции с механизмами обратной связи, им нужна была конструкция максимально реактивная, общество для них не цель а инструмент, прием инструмент борьбы, оружие. Ну во всяком случае “на данном историческом этапе”. В последствии им пришлось отказаться от идеи мировой революции и даже от радикальной классовой борьбы, но тоталитарные фундаменты остались, они даже не пытались их демонтировать. И потому “гнилой либерализм” для них был таки идеологическим врагом. По сути единственным идеологическим врагом, ведь они по сути отказались от всего по ходу пьесы, и от мировой революции, и от экономической политики (которую меняли раз 5) и от всего прочего, но только не от тоталитаризма. Их союзниками (на разных этапах) был и фашизм, и мировой империализм, и даже “лояльный к ним капитализм”, единственное что протес совок через всю историю своего существования - это антилиберализм. И сохранился он даже после кончины упомянутого совка, в “потсоветской” реальности.
Дело в том что наши доблестные реформаторы (в массе своей закончивышие ВПШ) остро восприняли опыт папередников, и учитывая масштаб предстоящих реформ - восприняли тоталитарные фундаменты единственно пригодным для них средством, единственной возможностью обеспечить должную эффективность и управляемость процесса. Чем собственно лишили сам процесс смысла чуть более чем полностью. Ну то есть это был типичный культ Карго, глубокое непонимание основных принципов с тщательным копированием внешних атрибутов. Они нам здраво намекают на развитость общественных механизмов “западной цивилизации” что есть мол благотворным примером, но они совершенно несправедливо (и даже спекулятивно) под ними подразумевают привычные для себя тоталитарные фундаменты. Что собственно и привело нас к весьма плачевным результатам.
Итак, если оценить наши успехи за четверть века “постсоветского строительства” то следует признать их весьма скромными, шоб не сказать катастрофичными. Но наряду с “успехами” там есть еще и оправдания, которые звучат совсем симптоматично. Во первых это бедность. Недостаточный (и непрерывно деградирующий) уровень экономики, который даже близко нельзя сравнить с теми “благотворными примерами”. Потому собственно отсутствует экономический базис для всей той надстройки “общественных механизмов”, и потому они просто не могут работать, в том числе не могут обеспечить и экономического роста. Какой при этом смысл наращивать надстройку, крепить и вглубь и в ширь “общественные механизмы” все более угнетая остатки экономики - для меня вопрос непостижимый. И думаю не только для меня. Ибо ответов на него я так ни разу не услышал, хотя у многих спрашивал. В ответ звучат лишь безаппелляционные ссылки на “благотворные примеры” с полным игнорированием разности (и даже несопоставимости) условий в лучшем случае. В худшем случае - призывы затянуть пояса, и ударным трудом в духе первых пятилеток - ковать материальную базу капитализма. В точности повторить путь 20-х годов прошлого века вплоть до трудовых армий и геноцида “вредителей”, снова истоптать все те-же грабли. Назад в совок короче, туда откуда мы так и не смогли убежать.
Обе позиции есть по сути эксцессом, будь то карго-дебилизм или левый волюнтаризм. И от этих эксцессов очень страдает страна. И я хочу напомнить что именно либеральная идея во главу угла ставит защиту от эксцессов, предохранительные механизмы. Более того, она считает основным процессом рост экономики, того самого базиса дефицит которого и есть общепризнанной основой наших неудач (наряду с дебилизмом). Все наши негаразды есть прямым следствием антилиберального курса, причем в самых радикальных его проявлениях. И этот простейший факт давно уже пора осознать, отбросив спекулятивные эпитеты. Вопрос даже не стоит в “построении либерализма” что само по себе звучит немного по дебильному, и противоречит самим либеральным идеалам и принципам, вопрос стоит в прекращении антилиберальной истерии которая приняла совершенно катастрофические масштабы. И тут кстати годятся даже методы вполне тоталитарные, вплоть до массовых расстрелов :)
Основа либеральной идеологии - постулат о добросовестности, благонамеренности субъектов, которые пытаясь добиться своих собственных целей и действуя в своих интересах - так или иначе приносят пользу обществу. И эта парадигма таки работает, почти всегда. За исключением тех случаев когда в распоряжении субъекта оказывается слишком мощный инструмент принуждения, который позволяет эффективно решать “свои вопросы” за счет окружающих. И как правило таким инструментом принуждения может быть только “общественный механизм”. Исходный антилиберальный дискурс, тот который еще от Карла Маркса в качестве такого инструмента называл капитал. Даже книжка так называется, та которая библия всех коммунистов и про которую нам еще в школе рассказывали. Но даже в той книжке не все было так просто, и там источником проблем был не столько даже капитал, сколько общественные механизмы принуждения, его обслуживавшие. Империализм в частности, и прочее “полицейское государство” как эксцесс развития правовой системы. Помните?
Так вот и сейчас происходит ровно то-же самое, только место капитала - заняла бюрократия, и кстати механизмы принуждения в ее руках оказались намного более мощные. И тоже кстати “общественные”. Всякие вот эти идеи о “социальном государстве” и прочей справедливости - там есть лишь идеологическим прикрытием. Но корень проблемы и там и там одинаков, это антилиберализм. Угнетение прав и свобод через “общественные механизмы принуждения”, будь то полиция, налоги или кредитно-финансовая система. И совсем не удивительно что наши керманычи нам по итогу построили именно то, что они в своих ВПШ изучали в качестве “врожденных язв капитализма”, причем в крайней, терминальной их стадии, в виде по сути разлагающегося трупа. Нищета (даже не бедность, нищета), коррупция, безработица, высочайший уровень социального неравенства и.т.д. И этому никак не помешали ни значительные материальные ресурсы что остались в собственности государства, ни высочайший уровень налогообложения и регуляций, ни все прочие канделябры что применительно к Швеции или Норвегии однозначно были-бы восприняты как социализм. Дело не в камитализме и не в социализме, это ложный дискурс. Дело в антилиберализме.
У нас как в Греции - есть все. Единственное чего у нас нету - так это примата, презумпции добросовестности субъекта. Причем эту презумпцию давно потеряли не только граждане, налогоплательщики и прочие субъекты экономики, эту презумпцию давно утратило и само государство. Никто уже не верит в добросовестность (и честность) ни бюрократов ни политиков, и гулким эхом над страной разносится лишь одно слово “заставить!”. Заставить пролетариат работать, заставить предприимателей платить налоги, заставить чиновников работать честно и не воровать, заставить политиков “радеть о благе народном”. Заставить всех. Пожестче, с кровавыми рубцами на спине, с паникой, с пузырями кровавых соплей. Призрак террора бродит по стране. Но что-бы заставить нужно что? Правильно, аппарат насилия. Те самые чиновники, бюрократы, менты и “твердые политики”. И беспредельные их полномочия. Те самые что уже доедают страну и экономику ее (в частности), которых давно уже не выдерживает базис. А что этому мешает? Остатки прав и свобод, которые мешают тем самым ментами и депутатам всех нагнуть. Которые им осложняют жизнь и служат вечным оправданием неэффективности усилий и затрат, бесплодности всех жертв. Антилиберализм звучит в том протяжном стоне что над страною раздается не первый год.
А что-же базис? А базис умывается кровавыми соплями, тех самых что после сапогом по морде. Ему работать некогда, он в лопухах петляет, в надежде сбить собак со следа. Тут дело даже не в примате добросовестности и благонамеренности, а в полной их невозможности. Постулат либерализма - взаимовыгодность. Стратегия win-win, как модно нынче говорить. Сапоги шьет сапожник и пироги печет пирожник, и в результате оба сыты и оба в сапогах. Эта концепция взаимной выгоды и субъективной полезности что еще ко всяким австрийцам восходит - подразумевает равноправие субъектов и добровольность обмена, свободу договора. Но когда одной из сторон сделки по определению есть государство, и присутствует элемент насилия, то это все не работает совсем, там нет ни равенства сторон ни свободы сделок. Вернее она все равно есть, но уже в форме коррупци. И это не несет блага, тут win-win работает уже совсем иначе. Я украду, а ты мне поможешь, и вместе мы распилим. И этот процесс не формирует экономический базис, он разрушает его.
Самого по себе отсутствия примата, презумпции добросовестности (что собственно называется правом, ага, привет тут “правовому государству”) уже достаточно что-бы все это не работало, совсем. А мы именно к этому и пришли. К антилиберальной истерии в самых крайних ее формах. Даже при развитом социализме такого небыло, там при запрете частной собственности государство хотя-бы не покушалось на личную, заработал - владей. Считалось что “соетские трудящиеся” таки горбят на благо родины. Хотя все понимали что оно не совсем так, но хоть делали вид и закрывали глаза. И если тесть покупал зятю машину - не набегала стая фискалов с требованием уплатить подоходный. Хоть какой-то был механизм. Но сейчас любую копейку, любой кусок во рту - мы воспринимаем как “украденое”, как оскорбление обществу и как объект конфискации. Налог на пенсию, ага. Налог на ФОП бюджетников. Маразм. И если этого не прекратить срочно, в экстренном порядке, то будет катастрофа. Общественные механизмы лишенные базиса все равно рухнут. Они рухнули уже, они давно не обеспечивают даже соблюдения конституционных прав. Но насилие выльется в совсем другие формы, и тот самый призрак террора что давно гуляет по стране - примет совсем другую форму и обличье, он обретет и плоть и кровь. И крови будет много.
В нашем общественно-политическом дискурсе с самим этим термином (как впрочем и с почти люым другим) связано столько разнообразных (и весьма контраверсийных) заблуждений а порою и прямых спекуляций, что использовать его по прямому назначению крайне затруднительно. Ну в лучшем случае - в качестве бранного слова. А в результате мы не можем не только вести хоть сколь-нибудь осмысленный диалог в обществе но и совершенно неспособны к усвоению мирового политического опыта и культуры. Что естественно приводит нас к культу Карго. Ибо невозможно построить реально летающий самолет считая термины “индуктивное сопротивление” или “скорость сваливания” бранными словами, попыткой оскорбить собеседника. А вот соломенный макет - сколько угодно.
Итак вспомним, какие эпитеты у нас привычно ассоциируются со словом “либерализм”? Ну для начала - “гнилой”. Мы не допустим гнилого либерализма, ага, это еще от большевиков нам наследство, от комиссаров в пыльных шлемах. Второй эпитет - “демократический”. Связь либерализма и демократии на самом деле далеко не очевидна, и мягко говоря не обязательна. Демократия вполне может быть тоталитарной тогда как либерализм может быть продуктом диктатуры, и это кстати не редко случается на практике. Я скажу более того, это встречается куда чаще (и работает куда лучше) чем собственно либеральная демократия, которая есть скорее сферическим конем в вакууме, недостижимой на практике (но простой для понимания) абстракцией. Эпитет “либеральная демократия” нам подарили рулевые перестройки, в те времена когда в наших (и ихних кстати тоже) мозгах царила девственная идеологическая пустота. И тут был использован просто древний и тупой рекламный трюк, “два-в-одном” и прочий “Хеденс-Шолдерс”. Это короче было чистое НЛП к политологии отношения не имеющее никакого, и именно в те годы Жириновский прославился как видный либерал-демократ. Такой себе он демократ, а либерал из него еще хуже, но сам термин - вполне удачно “застолбили”. Ну и наконец третья веха этого большого пути - “людоедский либерализм”. Это уже наследие “настоящих проффесионалов” и “крепких хозяйственников”, как общее определение посягательств на интересы трудового народа, и их (проффесионалов) отдельного места в жизни государства.
Все три определения не имеют ничего общего с действительностью, но как ни странно последнее их них таки наиболее адекватно. И не зря они его снабдили самым эмоциональным из эпитетов. Ибо таки да, либерализм и “проффесианалы” трудносовместимы. Не нужны они там. Отсюда и вся пролетарская ненависть, ну и “чаяния трудового народа” до кучи. как аргумент старый и испытанный. И тут генезис всех трех этих эпитетов, эволюция самого термина нам может помочь раскрыть истинное значение термина, на нашей собственной истории и опыте. Ибо иного опыта (и истории) у нас таки нет.
Итак, что же есть такое “либерализм” если уйти от всех тех привычных коннотаций? Это есть идеология ставящая во главу угла личные права и свободы граждан. Причем главным (если не единственным) образом - их негативные права. Все очень просто, но это только на первый взгляд. Привыкшие к торжеству коллективизма и прочим “групповым интересам” (к чему совки изрядно склонны) немедля воспринимают это все как эгоизм, и попытки поставить частный интерес выше общественного. Что возбуждает у них злобу и ненависть. Особенно при попытке использовать для защиты либеральных ценностей (то есть индивидуальных прав) государство, механизм общественный. Они это воспринимают как покушение на свое, родное, на тот самый “общественный механизм”, как попытку его у них попросту украсть. Такая точка зрения понятна, но она в корне ошибочна. Ибо тут для начала путать права и интересы, что совсем разное на самом деле. Не интересы индивидума защищает либерализм и уж тем более не противопоставляет их интересам “коллектива”, либерализм защищает именно права. Это разное. Особенно если речь идет о праве негативном (что для совка - китайска грамота вообще).
Но главное даже не в этом. Основная идея в том что индивидуальные права там трактуются как механизм достижения целей (интересов), и интересов в первую очередь коллективных, вот в чем фишка. Фишка которую так трудно понять (и принять) правоверному совку. Итого, индивидуальные права и свободы либералами видятся как непременное условие и фундамент существования тех самых общественных механизмов. Работоспособность которых совки пытались обеспечить через “руководящую и направляющую роль” и прочие формы насилия. Как раз то место что оказалось у совка самым слабым, та проблема которую они так и не смогли решить. И уэ тем более этих проблем не смог решить “постсовок”. Вот потому такую популярность получил термин “либерализм” в романтическом периоде перестройки, как раз тогда когда происходила “работа над ошибками”. Тогда проблема формулировалась довольно явно и прозрачно, и на нее почти нашли правильный ответ. Ключевое слово тут “почти”. Ибо дело так и не довели до конца, и даже до хоть какой нибудь практической отдачи. До необратимости процессов.
Вопрос стоял в замене самого фундамента общественных механизмов, что само по себе требовало их демонтажа. Ибо менять фундамент под живым зданием - это скорее цирковой номер, череватый неудачами и катастрофами, что собственно и произошло. И в результате здания разрушились, но вместо замены фундаментов их принялись спешно восстанавливать на старых, на тех самых тоталитарных принципах что нам достались еще от комиссаров в пыльных шлемах.
Комиссаров тоже можно понять. Задача перед ними стояла архисложная, и они вовсе не пытались построить “нормальные общественные механизмы”, они хотели “до основанья, а затем”. Они хотели строить общество нового типа. Но прежде чем построить даже общество - они хотели получить армию. Орудие мировой революции. И отказ от традиционных (то есть либеральных) принципов им тут казался вполне логичным, хотя-бы из принципов организации армии. Не зря это слово “армия” там звучало так часто, включая кстати и “трудовые армии”, и даже несчастных детей пытались организовать в форме квазимилитарных организаций а-ля пионерия. Они совершенно не собирались строить никакой устойчивой социальной и политической конструкции с механизмами обратной связи, им нужна была конструкция максимально реактивная, общество для них не цель а инструмент, прием инструмент борьбы, оружие. Ну во всяком случае “на данном историческом этапе”. В последствии им пришлось отказаться от идеи мировой революции и даже от радикальной классовой борьбы, но тоталитарные фундаменты остались, они даже не пытались их демонтировать. И потому “гнилой либерализм” для них был таки идеологическим врагом. По сути единственным идеологическим врагом, ведь они по сути отказались от всего по ходу пьесы, и от мировой революции, и от экономической политики (которую меняли раз 5) и от всего прочего, но только не от тоталитаризма. Их союзниками (на разных этапах) был и фашизм, и мировой империализм, и даже “лояльный к ним капитализм”, единственное что протес совок через всю историю своего существования - это антилиберализм. И сохранился он даже после кончины упомянутого совка, в “потсоветской” реальности.
Дело в том что наши доблестные реформаторы (в массе своей закончивышие ВПШ) остро восприняли опыт папередников, и учитывая масштаб предстоящих реформ - восприняли тоталитарные фундаменты единственно пригодным для них средством, единственной возможностью обеспечить должную эффективность и управляемость процесса. Чем собственно лишили сам процесс смысла чуть более чем полностью. Ну то есть это был типичный культ Карго, глубокое непонимание основных принципов с тщательным копированием внешних атрибутов. Они нам здраво намекают на развитость общественных механизмов “западной цивилизации” что есть мол благотворным примером, но они совершенно несправедливо (и даже спекулятивно) под ними подразумевают привычные для себя тоталитарные фундаменты. Что собственно и привело нас к весьма плачевным результатам.
Итак, если оценить наши успехи за четверть века “постсоветского строительства” то следует признать их весьма скромными, шоб не сказать катастрофичными. Но наряду с “успехами” там есть еще и оправдания, которые звучат совсем симптоматично. Во первых это бедность. Недостаточный (и непрерывно деградирующий) уровень экономики, который даже близко нельзя сравнить с теми “благотворными примерами”. Потому собственно отсутствует экономический базис для всей той надстройки “общественных механизмов”, и потому они просто не могут работать, в том числе не могут обеспечить и экономического роста. Какой при этом смысл наращивать надстройку, крепить и вглубь и в ширь “общественные механизмы” все более угнетая остатки экономики - для меня вопрос непостижимый. И думаю не только для меня. Ибо ответов на него я так ни разу не услышал, хотя у многих спрашивал. В ответ звучат лишь безаппелляционные ссылки на “благотворные примеры” с полным игнорированием разности (и даже несопоставимости) условий в лучшем случае. В худшем случае - призывы затянуть пояса, и ударным трудом в духе первых пятилеток - ковать материальную базу капитализма. В точности повторить путь 20-х годов прошлого века вплоть до трудовых армий и геноцида “вредителей”, снова истоптать все те-же грабли. Назад в совок короче, туда откуда мы так и не смогли убежать.
Обе позиции есть по сути эксцессом, будь то карго-дебилизм или левый волюнтаризм. И от этих эксцессов очень страдает страна. И я хочу напомнить что именно либеральная идея во главу угла ставит защиту от эксцессов, предохранительные механизмы. Более того, она считает основным процессом рост экономики, того самого базиса дефицит которого и есть общепризнанной основой наших неудач (наряду с дебилизмом). Все наши негаразды есть прямым следствием антилиберального курса, причем в самых радикальных его проявлениях. И этот простейший факт давно уже пора осознать, отбросив спекулятивные эпитеты. Вопрос даже не стоит в “построении либерализма” что само по себе звучит немного по дебильному, и противоречит самим либеральным идеалам и принципам, вопрос стоит в прекращении антилиберальной истерии которая приняла совершенно катастрофические масштабы. И тут кстати годятся даже методы вполне тоталитарные, вплоть до массовых расстрелов :)
Основа либеральной идеологии - постулат о добросовестности, благонамеренности субъектов, которые пытаясь добиться своих собственных целей и действуя в своих интересах - так или иначе приносят пользу обществу. И эта парадигма таки работает, почти всегда. За исключением тех случаев когда в распоряжении субъекта оказывается слишком мощный инструмент принуждения, который позволяет эффективно решать “свои вопросы” за счет окружающих. И как правило таким инструментом принуждения может быть только “общественный механизм”. Исходный антилиберальный дискурс, тот который еще от Карла Маркса в качестве такого инструмента называл капитал. Даже книжка так называется, та которая библия всех коммунистов и про которую нам еще в школе рассказывали. Но даже в той книжке не все было так просто, и там источником проблем был не столько даже капитал, сколько общественные механизмы принуждения, его обслуживавшие. Империализм в частности, и прочее “полицейское государство” как эксцесс развития правовой системы. Помните?
Так вот и сейчас происходит ровно то-же самое, только место капитала - заняла бюрократия, и кстати механизмы принуждения в ее руках оказались намного более мощные. И тоже кстати “общественные”. Всякие вот эти идеи о “социальном государстве” и прочей справедливости - там есть лишь идеологическим прикрытием. Но корень проблемы и там и там одинаков, это антилиберализм. Угнетение прав и свобод через “общественные механизмы принуждения”, будь то полиция, налоги или кредитно-финансовая система. И совсем не удивительно что наши керманычи нам по итогу построили именно то, что они в своих ВПШ изучали в качестве “врожденных язв капитализма”, причем в крайней, терминальной их стадии, в виде по сути разлагающегося трупа. Нищета (даже не бедность, нищета), коррупция, безработица, высочайший уровень социального неравенства и.т.д. И этому никак не помешали ни значительные материальные ресурсы что остались в собственности государства, ни высочайший уровень налогообложения и регуляций, ни все прочие канделябры что применительно к Швеции или Норвегии однозначно были-бы восприняты как социализм. Дело не в камитализме и не в социализме, это ложный дискурс. Дело в антилиберализме.
У нас как в Греции - есть все. Единственное чего у нас нету - так это примата, презумпции добросовестности субъекта. Причем эту презумпцию давно потеряли не только граждане, налогоплательщики и прочие субъекты экономики, эту презумпцию давно утратило и само государство. Никто уже не верит в добросовестность (и честность) ни бюрократов ни политиков, и гулким эхом над страной разносится лишь одно слово “заставить!”. Заставить пролетариат работать, заставить предприимателей платить налоги, заставить чиновников работать честно и не воровать, заставить политиков “радеть о благе народном”. Заставить всех. Пожестче, с кровавыми рубцами на спине, с паникой, с пузырями кровавых соплей. Призрак террора бродит по стране. Но что-бы заставить нужно что? Правильно, аппарат насилия. Те самые чиновники, бюрократы, менты и “твердые политики”. И беспредельные их полномочия. Те самые что уже доедают страну и экономику ее (в частности), которых давно уже не выдерживает базис. А что этому мешает? Остатки прав и свобод, которые мешают тем самым ментами и депутатам всех нагнуть. Которые им осложняют жизнь и служат вечным оправданием неэффективности усилий и затрат, бесплодности всех жертв. Антилиберализм звучит в том протяжном стоне что над страною раздается не первый год.
А что-же базис? А базис умывается кровавыми соплями, тех самых что после сапогом по морде. Ему работать некогда, он в лопухах петляет, в надежде сбить собак со следа. Тут дело даже не в примате добросовестности и благонамеренности, а в полной их невозможности. Постулат либерализма - взаимовыгодность. Стратегия win-win, как модно нынче говорить. Сапоги шьет сапожник и пироги печет пирожник, и в результате оба сыты и оба в сапогах. Эта концепция взаимной выгоды и субъективной полезности что еще ко всяким австрийцам восходит - подразумевает равноправие субъектов и добровольность обмена, свободу договора. Но когда одной из сторон сделки по определению есть государство, и присутствует элемент насилия, то это все не работает совсем, там нет ни равенства сторон ни свободы сделок. Вернее она все равно есть, но уже в форме коррупци. И это не несет блага, тут win-win работает уже совсем иначе. Я украду, а ты мне поможешь, и вместе мы распилим. И этот процесс не формирует экономический базис, он разрушает его.
Самого по себе отсутствия примата, презумпции добросовестности (что собственно называется правом, ага, привет тут “правовому государству”) уже достаточно что-бы все это не работало, совсем. А мы именно к этому и пришли. К антилиберальной истерии в самых крайних ее формах. Даже при развитом социализме такого небыло, там при запрете частной собственности государство хотя-бы не покушалось на личную, заработал - владей. Считалось что “соетские трудящиеся” таки горбят на благо родины. Хотя все понимали что оно не совсем так, но хоть делали вид и закрывали глаза. И если тесть покупал зятю машину - не набегала стая фискалов с требованием уплатить подоходный. Хоть какой-то был механизм. Но сейчас любую копейку, любой кусок во рту - мы воспринимаем как “украденое”, как оскорбление обществу и как объект конфискации. Налог на пенсию, ага. Налог на ФОП бюджетников. Маразм. И если этого не прекратить срочно, в экстренном порядке, то будет катастрофа. Общественные механизмы лишенные базиса все равно рухнут. Они рухнули уже, они давно не обеспечивают даже соблюдения конституционных прав. Но насилие выльется в совсем другие формы, и тот самый призрак террора что давно гуляет по стране - примет совсем другую форму и обличье, он обретет и плоть и кровь. И крови будет много.