![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
don_katalanНа днях министр культуры Николай Точицкий опубликовал колонку с характеристикой музейных злодеяний Российской Федерации на оккупированных территориях Украины.
А сегодня ГУР добавил на свой портал Война&Санкции информацию о 14 российских музейных руководителях, лично посещавших ТОТ.
Ранее на указанных персонажей обращал внимание Украинский национальный комитет ICOM (ICOM Ukraine).
Усматриваю в деяниях министра и ГУР позитив. Ибо расставлены верные акценты.
Во-первых, на политическом уровне подчёркнута противоестественная близость росмузеев и российской разведки. Международным партнёрам будет сложнее «не замечать» этот факт.
Во-вторых, отмечено, что российская власть извратила саму суть музейной работы, превратив музейную систему в один из видов обслуги вдохновителей и организаторов агрессивной войны.
Т.е., речь не о краже отдельных вещей (хотя эти факты тоже фиксируются).
Дело в том, что все российские музеи заточены властью на решение задач войны – мобилизацию населения и поддержание высокого уровня милитаристской истерии, привлечение наёмников в армию, установление оккупационного режима, размывание санкций и т.д.
В эту работу вовлечены все виды музеев – исторические, художественные, технические, природоведческие и др., на всех уровнях.
Поэтому нельзя воспринимать российских музейщиков обособленно от этой системы. Там действительно есть отдельные порядочные люди и высококлассные специалисты. Но когда они выступают как должностные лица и/или «представители России», их нужно отправлять в бан по факту принадлежности к системе. В оккупационной армии не может быть неоккупантов. Все оккупанты. Так и здесь.
В-третьих, зафиксирован очень важный принцип выставления претензий к российским музейщикам, особенно - руководителям. В массе своей они неглупые люди, поэтому, за редким исключением, избегают людоедских комментариев и прямых оправданий вторжения в Украину. Однако они прекрасно осознают свою неблаговидную роль.
Суть этой роли – интеграция захваченных украинских музеев в российскую музейную систему, с официальным занесением украинских музейных ценностей в российский государственный каталог.
Когда некий российский музей проводит на оккупированной территории выставку бабочек или открывает детский центр, кроме прочего, он учит украинский музей работать по российским канонам.
Руководитель российского музея, даже если он/она лично не посещает оккупированную территорию Украины, подписывает приказы, формирует задания на командировку и т.д. Т.е., выступает непосредственным организатором незаконной активности. Даже если при этом молчит.
А если лично посещает ТОТ – вообще не может быть никаких сомнений: такой персонаж заслуживает всех видов международных ограничений как соучастник оккупации.
В списке ГУР (который частично подсветил Точицкий) разные персонажи: от директора «Петергофа» Романа Коврикова (самый популярный музей РФ) до руководителей региональных музеев, которые вляпались в историю.
Это максимально прозрачный сигнал всем российским музейщикам и всем их потенциальным контрагентам за рубежом: украинское государство включилось. Процесс небыстрый, но неотвратимый. В начале февраля уже был указ о введении санкций против российских музейщиков, в основном – за археологию и Крым. Но не только.
Рано или поздно всякий российский музейщик, кто запятнал себя пособничеством агрессии, и всякий, кто решился на сотрудничество с таким музейщиком, окажется в ситуации, в которой точно не хотел бы оказаться.
Для возвращения к нормальным контактам необходимо провести «демилитаризацию» российских музеев. До этого момента все музейные проекты РФ за рубежом должны восприниматься как род военной активности. Иначе это будет самообман.
А сегодня ГУР добавил на свой портал Война&Санкции информацию о 14 российских музейных руководителях, лично посещавших ТОТ.
Ранее на указанных персонажей обращал внимание Украинский национальный комитет ICOM (ICOM Ukraine).
Усматриваю в деяниях министра и ГУР позитив. Ибо расставлены верные акценты.
Во-первых, на политическом уровне подчёркнута противоестественная близость росмузеев и российской разведки. Международным партнёрам будет сложнее «не замечать» этот факт.
Во-вторых, отмечено, что российская власть извратила саму суть музейной работы, превратив музейную систему в один из видов обслуги вдохновителей и организаторов агрессивной войны.
Т.е., речь не о краже отдельных вещей (хотя эти факты тоже фиксируются).
Дело в том, что все российские музеи заточены властью на решение задач войны – мобилизацию населения и поддержание высокого уровня милитаристской истерии, привлечение наёмников в армию, установление оккупационного режима, размывание санкций и т.д.
В эту работу вовлечены все виды музеев – исторические, художественные, технические, природоведческие и др., на всех уровнях.
Поэтому нельзя воспринимать российских музейщиков обособленно от этой системы. Там действительно есть отдельные порядочные люди и высококлассные специалисты. Но когда они выступают как должностные лица и/или «представители России», их нужно отправлять в бан по факту принадлежности к системе. В оккупационной армии не может быть неоккупантов. Все оккупанты. Так и здесь.
В-третьих, зафиксирован очень важный принцип выставления претензий к российским музейщикам, особенно - руководителям. В массе своей они неглупые люди, поэтому, за редким исключением, избегают людоедских комментариев и прямых оправданий вторжения в Украину. Однако они прекрасно осознают свою неблаговидную роль.
Суть этой роли – интеграция захваченных украинских музеев в российскую музейную систему, с официальным занесением украинских музейных ценностей в российский государственный каталог.
Когда некий российский музей проводит на оккупированной территории выставку бабочек или открывает детский центр, кроме прочего, он учит украинский музей работать по российским канонам.
Руководитель российского музея, даже если он/она лично не посещает оккупированную территорию Украины, подписывает приказы, формирует задания на командировку и т.д. Т.е., выступает непосредственным организатором незаконной активности. Даже если при этом молчит.
А если лично посещает ТОТ – вообще не может быть никаких сомнений: такой персонаж заслуживает всех видов международных ограничений как соучастник оккупации.
В списке ГУР (который частично подсветил Точицкий) разные персонажи: от директора «Петергофа» Романа Коврикова (самый популярный музей РФ) до руководителей региональных музеев, которые вляпались в историю.
Это максимально прозрачный сигнал всем российским музейщикам и всем их потенциальным контрагентам за рубежом: украинское государство включилось. Процесс небыстрый, но неотвратимый. В начале февраля уже был указ о введении санкций против российских музейщиков, в основном – за археологию и Крым. Но не только.
Рано или поздно всякий российский музейщик, кто запятнал себя пособничеством агрессии, и всякий, кто решился на сотрудничество с таким музейщиком, окажется в ситуации, в которой точно не хотел бы оказаться.
Для возвращения к нормальным контактам необходимо провести «демилитаризацию» российских музеев. До этого момента все музейные проекты РФ за рубежом должны восприниматься как род военной активности. Иначе это будет самообман.