![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
don_katalanAleksey Kopytko
За минувшую неделю-дней десять был опубликован ряд заметных текстов / вышли интервью о начале вторжения и событиях перед ним. Также были озвучены важные новости (самый крупный пакет американской помощи, слухи о формировании отдельной американской миссии во главе с генералом, информация о контракте на производство NASAMS на два года и т.д.), которые имеет смысл собрать в одну картинку.
Первое. Я решил какое-то время не давать оценку разного рода изложениям событий прошлой зимы и осени. За исключением чего-то совсем вопиющего и непосредственно влияющего на принятие решений сегодня.
Мы критически зависим от партнёров. Я готов прочитать сколько угодно несправедливых или неточных текстов, если это поможет сохранить, а лучше – увеличить, объёмы помощи. Всё остальное будет иметь значение после победы. Сейчас другие приоритеты. Своё видение я уже пару раз в деталях описывал, нет смысла повторяться.
Второе. Если выбирать самое важное, что происходило/прозвучало на рубеже 6 месяцев большой войны, я бы сводил это к мысли, которую изложил министр обороны Алексей Резников в своей статье на УП (рекомендую почитать, там с десяток важных тезисов).
Цитата: «Фактично йдеться про зняття останніх бар'єрів, коли українська армія вже не буде сприйматися як щось окреме від сил оборони Європи. Для успіху потрібно, щоб Європа усвідомила: Україна є щитом на сході, який потрібно зміцнювати».
Если развёрнуто.
Сейчас западный мир оказывает помощь украинской армии, которая не является частью целого. Наши ЗСУ - нечто явно более близкое для Европы, чем условная афганская армия, но всё-таки внешнее. Помощь огромная. Но львиная доля связей может быть безболезненно для запада свёрнута.
Однако мы уже вошли в ту фазу, когда один за другим падают барьеры, отделяющие силы обороны Украины от европейского сообщества/НАТО. Число наших воинов на обучении в Британии и других странах исчисляется тысячами. Ассортимент уже освоенных нами вооружений известен. На первый план выходит тема ремонта, обслуживания, производства, т.е. средне- и долгосрочные задачи. На месте односторонних процессов "донор-реципиент" растёт число двусторонних процессов обмена.
Плотность и уровень взаимодействия таковы, что всяческие ограничения начинают восприниматься как необязательные помехи, недоразумения. Примерно как граница между Украиной и Польшей. В военном плане она прозрачна, поляки действительно очень сильно помогают. Я не готов оценивать, насколько граница сейчас нужна в социальном и экономическом плане, но в сфере обороны она довольна условна.
Если очень грубо сравнивать, то мы движемся к состоянию, в котором год-два назад пребывали Швеция/Финляндия и НАТО. Это были отдельные, но очень близкие и совместимые субстанции, которые при изменении конъюнктуры стремительно превращаются в одну. Любое сравнение хромает, но ситуация примерно такая же.
Осталось совсем чуть-чуть до момента, когда нельзя будет внятно объяснить, почему Украина (с точки зрения военной сферы) ещё где-то за порогом, а не в общем доме?
Очень наглядный и измеримый критерий оценки происходящего – предоставление Украине авиации/ПВО/ПРО.
Авиация (у которой сегодня праздник) – это технически очень сложное и дорогое удовольствие, требующее целой «экосистемы» условий. Чужаков сюда не подпускают.
В Украине сейчас лучшие боевые пилоты, которые имеют опыт реальных воздушных сражений с равным противником в условиях действия мощной системы ПВО врага.
Также у нас лучшие зенитные ракетные войска. Цифры говорят сами за себя.
Как только мы будем вооружены, Европа получит +1000-1500 км безопасного пространства в небе.
Свои боевые самолёты мы не производим. Т.е., это однозначно будут чужие платформы. Наиболее логичный способ построить нашу боевую авиацию на чужих платформах – это с самого начала моделировать её как часть общеевропейской системы обороны, где у нас свой кусок фронта и свои задачи. Если у нас всё одинаковое – стандарты, техника, враг – нет логики делать это обособленно.
Однако потребуется целый ряд политических, юридических и других решений стратегического характера. Ибо это финансирование, производство, обучение, инфраструктура и т.д. На годы вперёд.
Если мы сподвигнем партнеров (а мы стараемся, и многие нас уже поддерживают) на устранение существующих ограничений, возникнет то, что называют красивым термином «общее оборонное пространство». Украинская армия будет вписана в общую систему, на неё будет работать качественно иной спектр механизмов поддержки.
Т.е., дело не только в том, чтобы дать нам дорогостоящих самолётиков и отсыпать два мешка ракет к ним, которыми мы можем обстрелять Россию. Мы и сейчас можем. Но мы пообещали и не обстреливаем.
Дело в том, что после этого уже нельзя будет от нас откреститься и сказать, что мы какие-то посторонние люди. Действительно придётся идти вместе с нами до победы. Но это такая степень вовлечения, которая многих пугает. Ибо риторика «до победы» - это одно, а практика требует совершенно конкретных действий.
Россию это пугает – в первую очередь. Поэтому россияне бросают все силы, чтобы затормозить набирающие ход процессы нашей де-факто интеграции (напоминаю – именно об интеграции в НАТО де-факто министр Резников говорит с момент своего назначения).
В СМИ уже мелькали данные о контрактах на Крабы, на Рн2000 (до 36 месяцев). Теперь вот на насамсы. На уровне ощущений, которые постепенно у всех кристаллизуются, просматривается период в 2-3 года, после которого Россия даже замыслить против нас ничего не сможет. При условии: если будет реализовано то, что намечено.
Поэтому актуальные задачи можно разделить на две части:
1) Добывание помощи, чтобы как можно скорее обеспечить перелом на поле боя и сберечь как можно больше жизней наших людей;
2) Выстраивание сетки процессов, которые сделают Украину неотделимой частью европейского оборонного пространства.
Нужно понимать связь. Как только будут приняты политические решения о вхождении в долгосрочные процессы, и по краткосрочным решениям будет проще двигаться. Т.е., эта работа только выглядит оторванной от горящих событий на фронте. На самом деле – наоборот.
Не за горами – 5-й Рамштайн. По традиции к нему что-то заявят, но многое не заявят. Большое значение будет иметь то, какие рутинные ненаглядные процессы начнут катиться. А эти процессы во многом зависят от внутреннеполитической ситуации.
Я уже перечислял: США, Британия, Болгария, Черногория, Италия, Германия, Чехия и ряд других стран уже находятся в состоянии выборов, готовятся к ним либо проходят через период спада поддержки власти, с которой мы взаимодействуем (а это означает вероятность неплановых выборов). Смена власти – не всегда плохо, но всегда какое-то торможение, провисание по срокам.
1 сентября истекает очередной срок переноса истории с номерами/документами в Косово. Диалог там идёт, Сербия уже заявила о готовности к компромиссам. Но опять может искрить, ибо стабильность там нужна далеко не всем.
Всё это нужно как-то успевать записывать в столбик, чтобы не обрушилось что-то очень важное.
Так и живём.
За минувшую неделю-дней десять был опубликован ряд заметных текстов / вышли интервью о начале вторжения и событиях перед ним. Также были озвучены важные новости (самый крупный пакет американской помощи, слухи о формировании отдельной американской миссии во главе с генералом, информация о контракте на производство NASAMS на два года и т.д.), которые имеет смысл собрать в одну картинку.
Первое. Я решил какое-то время не давать оценку разного рода изложениям событий прошлой зимы и осени. За исключением чего-то совсем вопиющего и непосредственно влияющего на принятие решений сегодня.
Мы критически зависим от партнёров. Я готов прочитать сколько угодно несправедливых или неточных текстов, если это поможет сохранить, а лучше – увеличить, объёмы помощи. Всё остальное будет иметь значение после победы. Сейчас другие приоритеты. Своё видение я уже пару раз в деталях описывал, нет смысла повторяться.
Второе. Если выбирать самое важное, что происходило/прозвучало на рубеже 6 месяцев большой войны, я бы сводил это к мысли, которую изложил министр обороны Алексей Резников в своей статье на УП (рекомендую почитать, там с десяток важных тезисов).
Цитата: «Фактично йдеться про зняття останніх бар'єрів, коли українська армія вже не буде сприйматися як щось окреме від сил оборони Європи. Для успіху потрібно, щоб Європа усвідомила: Україна є щитом на сході, який потрібно зміцнювати».
Если развёрнуто.
Сейчас западный мир оказывает помощь украинской армии, которая не является частью целого. Наши ЗСУ - нечто явно более близкое для Европы, чем условная афганская армия, но всё-таки внешнее. Помощь огромная. Но львиная доля связей может быть безболезненно для запада свёрнута.
Однако мы уже вошли в ту фазу, когда один за другим падают барьеры, отделяющие силы обороны Украины от европейского сообщества/НАТО. Число наших воинов на обучении в Британии и других странах исчисляется тысячами. Ассортимент уже освоенных нами вооружений известен. На первый план выходит тема ремонта, обслуживания, производства, т.е. средне- и долгосрочные задачи. На месте односторонних процессов "донор-реципиент" растёт число двусторонних процессов обмена.
Плотность и уровень взаимодействия таковы, что всяческие ограничения начинают восприниматься как необязательные помехи, недоразумения. Примерно как граница между Украиной и Польшей. В военном плане она прозрачна, поляки действительно очень сильно помогают. Я не готов оценивать, насколько граница сейчас нужна в социальном и экономическом плане, но в сфере обороны она довольна условна.
Если очень грубо сравнивать, то мы движемся к состоянию, в котором год-два назад пребывали Швеция/Финляндия и НАТО. Это были отдельные, но очень близкие и совместимые субстанции, которые при изменении конъюнктуры стремительно превращаются в одну. Любое сравнение хромает, но ситуация примерно такая же.
Осталось совсем чуть-чуть до момента, когда нельзя будет внятно объяснить, почему Украина (с точки зрения военной сферы) ещё где-то за порогом, а не в общем доме?
Очень наглядный и измеримый критерий оценки происходящего – предоставление Украине авиации/ПВО/ПРО.
Авиация (у которой сегодня праздник) – это технически очень сложное и дорогое удовольствие, требующее целой «экосистемы» условий. Чужаков сюда не подпускают.
В Украине сейчас лучшие боевые пилоты, которые имеют опыт реальных воздушных сражений с равным противником в условиях действия мощной системы ПВО врага.
Также у нас лучшие зенитные ракетные войска. Цифры говорят сами за себя.
Как только мы будем вооружены, Европа получит +1000-1500 км безопасного пространства в небе.
Свои боевые самолёты мы не производим. Т.е., это однозначно будут чужие платформы. Наиболее логичный способ построить нашу боевую авиацию на чужих платформах – это с самого начала моделировать её как часть общеевропейской системы обороны, где у нас свой кусок фронта и свои задачи. Если у нас всё одинаковое – стандарты, техника, враг – нет логики делать это обособленно.
Однако потребуется целый ряд политических, юридических и других решений стратегического характера. Ибо это финансирование, производство, обучение, инфраструктура и т.д. На годы вперёд.
Если мы сподвигнем партнеров (а мы стараемся, и многие нас уже поддерживают) на устранение существующих ограничений, возникнет то, что называют красивым термином «общее оборонное пространство». Украинская армия будет вписана в общую систему, на неё будет работать качественно иной спектр механизмов поддержки.
Т.е., дело не только в том, чтобы дать нам дорогостоящих самолётиков и отсыпать два мешка ракет к ним, которыми мы можем обстрелять Россию. Мы и сейчас можем. Но мы пообещали и не обстреливаем.
Дело в том, что после этого уже нельзя будет от нас откреститься и сказать, что мы какие-то посторонние люди. Действительно придётся идти вместе с нами до победы. Но это такая степень вовлечения, которая многих пугает. Ибо риторика «до победы» - это одно, а практика требует совершенно конкретных действий.
Россию это пугает – в первую очередь. Поэтому россияне бросают все силы, чтобы затормозить набирающие ход процессы нашей де-факто интеграции (напоминаю – именно об интеграции в НАТО де-факто министр Резников говорит с момент своего назначения).
В СМИ уже мелькали данные о контрактах на Крабы, на Рн2000 (до 36 месяцев). Теперь вот на насамсы. На уровне ощущений, которые постепенно у всех кристаллизуются, просматривается период в 2-3 года, после которого Россия даже замыслить против нас ничего не сможет. При условии: если будет реализовано то, что намечено.
Поэтому актуальные задачи можно разделить на две части:
1) Добывание помощи, чтобы как можно скорее обеспечить перелом на поле боя и сберечь как можно больше жизней наших людей;
2) Выстраивание сетки процессов, которые сделают Украину неотделимой частью европейского оборонного пространства.
Нужно понимать связь. Как только будут приняты политические решения о вхождении в долгосрочные процессы, и по краткосрочным решениям будет проще двигаться. Т.е., эта работа только выглядит оторванной от горящих событий на фронте. На самом деле – наоборот.
Не за горами – 5-й Рамштайн. По традиции к нему что-то заявят, но многое не заявят. Большое значение будет иметь то, какие рутинные ненаглядные процессы начнут катиться. А эти процессы во многом зависят от внутреннеполитической ситуации.
Я уже перечислял: США, Британия, Болгария, Черногория, Италия, Германия, Чехия и ряд других стран уже находятся в состоянии выборов, готовятся к ним либо проходят через период спада поддержки власти, с которой мы взаимодействуем (а это означает вероятность неплановых выборов). Смена власти – не всегда плохо, но всегда какое-то торможение, провисание по срокам.
1 сентября истекает очередной срок переноса истории с номерами/документами в Косово. Диалог там идёт, Сербия уже заявила о готовности к компромиссам. Но опять может искрить, ибо стабильность там нужна далеко не всем.
Всё это нужно как-то успевать записывать в столбик, чтобы не обрушилось что-то очень важное.
Так и живём.