Источники сообщают, что "информационная модель, созданная в начале войны для продвижения государственных нарративов и сплочения нации, более не действует".
Источник дополняет, что "марафон в краткосрочной перспективе способствовал централизованному представлению информации и качественному информированию общественности о рисках, способствуя и стабилизации панических и упаднических настроений в тяжёлые дни".
Однако, по словам источника, "такая модель стала устаревшей ещё в середине 2023 года, когда начало падать не только доверие к самому марафону, но и к каждому официальному спикеру: марафон оптимизма без победного фона привел к тому, что доверие к государственным спикерам существенно снизилось, поэтому прежнего уровня консолидированности достичь не удастся".
Так, упало доверие к словам гражданской и военной властей. Это, на самом деле, является угрозой в нынешних условиях.
Разведка выявляет увеличение информационной активности РФ в украинской и мировой прессе, при этом отмечает, что в условиях отсутствия прорывных военных итогов кремлёвский нарратив начал восприниматься не как заведомо пропагандистский: его начали "включать" в аналитическую среду.
( Read more... )
Источник дополняет, что "марафон в краткосрочной перспективе способствовал централизованному представлению информации и качественному информированию общественности о рисках, способствуя и стабилизации панических и упаднических настроений в тяжёлые дни".
Однако, по словам источника, "такая модель стала устаревшей ещё в середине 2023 года, когда начало падать не только доверие к самому марафону, но и к каждому официальному спикеру: марафон оптимизма без победного фона привел к тому, что доверие к государственным спикерам существенно снизилось, поэтому прежнего уровня консолидированности достичь не удастся".
Так, упало доверие к словам гражданской и военной властей. Это, на самом деле, является угрозой в нынешних условиях.
Разведка выявляет увеличение информационной активности РФ в украинской и мировой прессе, при этом отмечает, что в условиях отсутствия прорывных военных итогов кремлёвский нарратив начал восприниматься не как заведомо пропагандистский: его начали "включать" в аналитическую среду.